Интервью Михаила Шмакова к 10-летию ФНПР

Это фрагменты из интервью председателя ФНПР Михаила Шмакова, которое было целиком опубликовано в спецвыпуске “Солидарности”, посвященном ее десятилетию. Так представлялись текущие и будущие проблемы российского профсоюзного движения, извините за пафос, на смене тысячелетий. А теперь давайте через еще двадцать лет оценим, что получилось, что - нет. Главный редактор Александр Шершуков “Солидарность” № 33 (280), 2000 Михаил Шмаков: “Профсоюзам нужна стабильность в стране и дисциплина в своей структуре” В 1990 году, когда создавалась ФНПР на волне всем известных событий, превалировал фактор организационный. Но если взглянуть на ситуацию шире, то именно в тот момент происходило зарождение тех процессов, которые впоследствии оказали существенное влияние на развитие страны. Уже в 89 - 90 годах начала раскручиваться спираль инфляции, начали падать реальные доходы населения. Весь комплекс традиционных профсоюзных проблем встал в 1990 году перед руководителями новой организации. По большому счету, все эти вопросы не были новыми. Они были привычными, они реально были вопросами повседневной работы. И даже учитывая изменяющуюся социально-экономическую ситуацию на момент создания Федерации, следует отдельно отметить, что и в руководство, и в аппарат ФНПР тогда пришли люди с большим профсоюзным опытом. Это не комплимент, а констатация факта. Именно за счет этого в зоне профсоюзного внимания остались такие вопросы, как охрана труда, социальное страхование (на тот момент остававшееся под управлением профсоюзов), развитие курортной системы, летнего отдыха. Многие молодые люди уже не могут себе представить, что на тот момент были острыми проблемы очередей, пресловутого дефицита. А в то время, кстати, эти темы крайне волновали первичные профсоюзные организации, и необходимо было как-то решать эти вопросы. Да, десять лет назад ФНПР поддержала начало экономических преобразований. Но, положа руку на сердце, никто и не думал, что эти преобразования приведут нас в 1992 году к эпохе шоковой терапии Гайдара. Никто не мог предположить, что за десять лет мы переживем сильнейшие экономические и политические потрясения. Кто мог десять лет назад предположить, что сегодня очередные “младореформаторы” образца 2000 года будут пытаться в очередной раз применить ту же либеральную шоковую терапию, которая еще десять лет назад показала свою физическую опасность для страны. Что же касается долговременных задач, то у нас были серьезные проблемы. В частности, в отношении долгов по заработной плате. Сейчас этот вопрос на федеральном уровне почти решен. А вот проблема размера заработной платы остается. Это особенно болезненная для России тема, поскольку на фоне роста цен зарплата остается мизерной. Сейчас ее нужно увеличивать не на проценты, а “в разы”. Здесь нужно учитывать такой момент. Проблема размера зарплаты не является чисто российской. Поскольку сейчас ФНПР поддерживает тесные связи с международным профдвижением, мы видим, что там проблемы те же самые. Другое дело - масштаб! В экономически развитых странах Европы борьба идет за доли процентов повышения зарплаты или увеличения налогов. Нам же сейчас приходится выступать за “кратное” повышение зарплаты. И это естественно, поскольку при сегодняшней средней российской зарплате в 70 - 80 долларов (не я придумал эту единицу измерения) уровень жизни остается крайне низким. Мы в эти десять лет больше привыкли работать в условиях жесткого противостояния. Безусловно, когда сегодня общество становится более стабильным, нежели вчера, когда людям понемногу прибавляют зарплату... В этих условиях придется искать другие формы работы. И я думаю, что это должен быть более профессиональный экономический анализ, более профессиональная юридическая работа всех звеньев профсоюза, чем она была до сих пор. Во время драки - не до тонкостей. А когда реальные переговоры с предпринимателем идут на уровне первичной профорганизации и выше, то, конечно, работодатели становятся все более грамотными. И для того, чтобы говорить с ними на равных, нужно в том числе по-другому пользоваться таким мощным оружием, как забастовка. Нам нужно учиться наносить удары по самым уязвимым местам не для того, чтобы разрушить производство или предприятие. Но чем ощутимее будут эти удары, тем быстрее с нами будут садиться и договариваться. У нас есть проблемы как внешние, так и внутренние. Во внешней среде мы должны добиться существенного повышения заработной платы. Если нам удастся за десять лет выйти на уровень развитых стран, это будет означать, что и наша экономика сделала значительный шаг вперед. Задача на ближайшее время внутри Федерации есть, и ее можно разложить по субъектам. Нам необходимо коренным образом улучшить всю свою организацию, отойти от тех неправильных представлений о внутреннем устройстве профсоюзов, которые бытовали у нас в начале 90-х годов. Во-первых, при всей демократичности профсоюза внутри каждого должна быть достаточно жесткая дисциплина. Первичка не может не выполнять решения профсоюза. Самый острый для нас вопрос - это забастовка. Не может быть так, что профсоюз принимает такое решение, а первичка говорит, что “это не для меня”. Второе - укрепление на этой базе и Федерации в целом. Здесь не может быть такого централизма, что и внутри профсоюза. Тем не менее некоторые общие наши решения - прежде всего по вопросам коллективных действий, подготовки кадров, финансовой политики - должны реализовываться не на бумаге, а на деле. И если мы добьемся реализации этих решений, те, кто придет нам на смену, получат хорошую базу для развития профсоюзного движения.