Материал опубликован в "Профсоюзном журнале" № 4, 2017
В начале 2016 года один из ведущих профсоюзов, защищающий права работников торговли, — «Торговое единство» — избрал нового председателя. Им стал Сергей Филин, имеющий за плечами опыт университетского профлидера, инженера, аспиранта и доцента Московского университета коммерции, а также руководителя орготдела Московской городской организации профсоюза.
«Профсоюзный журнал» выдержал почти двухлетнюю паузу, дав Сергею Филину освоиться в новой и, по его словам, не вполне ожидаемой им должности, и расспросил его о борьбе с крупными торговыми сетями, о давлении работодателей на профлидеров и о планах консолидации с родственными профсоюзами.ОБРАЗОВАНИЕ — СВЕТ
— Сергей Анатольевич, для начала позвольте напомнить вам факт из вашей биографии: вы в 1990-е годы были доцентом Московского государственного университета коммерции. И тогда же и там же возглавляли первичную профорганизацию. Совмещение научной деятельности и общественной работы как-то помогало развитию того и другого? То есть теория коммерции и практика профсоюзной работы как-то дополняли друг друга?
— Наверное, стоит начать с того, что, возглавляя профсоюз «Торговое единство», я не имею специального «торгового» образования: в советские времена я получил образование инженера-технолога в Университете дружбы народов имени Патриса Лумумбы. Языки изучал, технические всякие дисциплины и готовился работать на заводе. Но случилась перестройка, и развалился Советский Союз. И я уже видел, как ломались все общественные основы, заводы закрывались, разорялись базовые для экономики предприятия. Многие однокашники считали, что стоит заняться предпринимательством, торговлей. А я все еще свято верил в то, что надо попробовать себя в роли инженера, мне это нравилось.
Но году в 94–95-м, когда я оканчивал магистратуру, стало окончательно понятно, что ни на завод, ни в какое-то техническое бюро мне не попасть. И тогда мне как раз предложили поступить в аспирантуру в МГУК, на специальность «экономика управления народным хозяйством».
— Значит, в сферу коммерции вас ввела, как и сотни тысяч новоиспеченных россиян, сама история.
— Да, я стал учиться дальше. Стипендия в те времена была совсем небольшая, и я начал искать подработку. В частности, работал в хозяйственных структурах университета, потом перешел в вычислительный центр и даже несколько лет его возглавлял. В 1999 году после окончания аспирантуры попробовал себя в качестве преподавателя — стал заниматься технологиями, связанными с электронной торговлей, и до 2012 года проработал доцентом на кафедре организации и технологии коммерции.
— А где же здесь нашлось место для профсоюзной работы?
— С профсоюзом в университете меня познакомили году в 95-м, как только я туда пришел. Сказали: вступай, у нас хорошая первичная организация, преподавательский состав, студенческая большая организация тоже…
— И это было «Торговое единство»?
— Не совсем. Это был профсоюз работников торговли Москвы. У московских городских объединений профсоюзов, бывает, самостоятельности несколько больше, чем у других региональных представительств, но этот профсоюз является территориальной структурой «Торгового единства». Так вот, первичка наша, где я начал работать, она была большая: около тысячи преподавателей, практически стопроцентное членство. Очень хороший коллектив, который помимо профессиональной деятельности занимался обучением профактива. Мы проводили много разных акций и мероприятий, и спортивных, и культурных, и со студентами очень серьезная работа была.
Но со временем наш университет от Минпромторга передали Минобразования, отчего и финансирование изменилось, и влияние вуза... Это долго объяснять, но в том числе и в результате таких реформ в исполнительной власти по части торговли сейчас нередко работают люди без профильного образования и опыта.
— Это в самом деле сильно сказывается на деятельности профсоюза? Ведь, казалось бы, раз профактивисты в профильных вопросах опытнее чиновников, то тем и лучше…
— Нет, это одна из главных проблем — и профсоюзов в частности, и отрасли в целом, — что в торговле слишком много непрофессионалов. Одно дело прирожденные предприниматели, которые со своим особым мышлением могут прийти в торговлю откуда угодно. Но отрасль — она все-таки управляется и регулируется чиновниками.
— Глава Минпромторга Денис Мантуров вообще-то производит впечатление знающего свое дело человека…
— Да. Министру такого большого, «глобального» ведомства приходится управлять самыми разными отраслями. Но там большой объем занимает промышленность, а вот именно торговля, особенно малый и средний бизнес, имеет другую специфику. В этом плане на министерстве лежит большая ответственность: регулировать все направления сразу.
— Профсоюзным лидерам тоже приходится много чего регулировать...
— Да, по крайней мере пытаться. Знаете, у нас в университете был очень авторитетный председатель профкома, я всегда на него равнялся. Он — бывший военный, бывший спортсмен. И он так мне сказал: «Я заслуженный человек, я никогда ничего не боялся, и ты так же действуй». То есть чем смелее себя ведешь, тем больше тебя будут уважать. И вообще уважают всегда того, кто чего-то требует, доносит свои требования, заботится о людях. Мы этих принципов всегда и придерживались. Просто приходили к администрации и требовали действий в плане социальной политики. Нам, конечно, часто отвечали: а вот в ТК, дескать, прописано столько-то и столько-то. На что мы возражали: так есть же законодательство, которое расширяет эти гарантии! Мы как раз и хотим, чтобы люди понимали, что дает им профсоюзное движение. И люди станут лучше относиться к своей профессиональной деятельности.
— А разве работники отрасли относятся к своей профессиональной деятельности плохо?
— Нет, конечно. Другое дело, что к ним самим несправедливо относятся. Взять хотя бы наш университет: несколько лет назад его присоединили к Российскому экономическому университету имени Плеханова — знаменитой «Плешке». Руководство РЭУ им. Г.В. Плеханова выполнило все свои обязательства по отношению к преподавателям, сотрудникам и студентам, перешедшим из РГТЭУ... К нему претензий у меня и у сотрудников нет, но там готовят специалистов по торговой части и менеджеров более широкого, общего профиля, чем готовили у нас. И я думаю, что отрасль лишилась одного из ведущих торговых вузов, который готовил узконаправленных специалистов для всей нашей Родины. Ведь РГТЭУ работал в образовательном пространстве России не только на базе головной площадки в Москве, но и на базе 28 филиалов в субъектах РФ и за рубежом. Сейчас ведь в торговле на разных должностях люди безо всякого специального образования трудятся. Я бы даже назвал это проблемой номер один для нашего профсоюза и для торговли в целом. Даже не текучку кадров и, как следствие, падение численности членов профсоюза, а именно недостаточную подготовку кадров. Ведь и падение численности профсоюза — это, наверное, следствие того, что в последние годы молодежь, которая приходит на работу, не имеет качественного профильного образования: ни колледжей не оканчивает, ни институтов, ни курсов.
— И как это влияет на профсоюз?
— Видите ли, человека, не обладающего ни навыками, ни знаниями, берут на работу продавцом, кассиром или мерчандайзером — и обязуются его обучить на месте. В отрасли такая обстановка, что могут взяться обучать даже обезьяну, которая может кнопки нажимать и визуально отличить одну упаковку товара от другой. А когда покупатель приходит и начинает задавать уточняющие вопросы о товарах, то информации, которая на упаковках написана, оказывается недостаточно. Чтобы ответить, нужно знать суть процесса производства и эксплуатации товара.
При чем здесь профсоюз? Человек не чувствует себя элементом общей системы, не понимает задач, которые решает. Проходит время — и он, как правило, уходит. И из компании, и из профсоюза.
— Но что заставляет уходить?
— Человек понимает, что дальше ему на этой работе расти некуда ни по карьере, ни по зарплате — хотя бы потому, что объемы продаж упали. Ведь у нас отрасль полностью зависима даже не от капиталов, которые в нее вкладываются инвесторами, а от доходов наших сограждан. Продавец на нашем рынке зависит от уровня доходов россиян, от тех зарплат, которые мы с вами получаем. Это напрямую влияет на размер среднего чека в магазине, на прибыль компании. И вот приходит человек работать в сетевой магазин крупной компании, ему обещают какие-то бонусы за успешные показатели... Но когда он поймет, что успешность его работы от него лично не зависит, а неуспех и штрафы зависят целиком и полностью от прихоти работодателя, то он уйдет.
— А что это за прихоти?
— Например, на складе обнаружились просроченные продукты. За это, по идее, отвечает кладовщик. А вы работаете на кассе, но с вас все равно вычитают часть штрафа, это что-то вроде круговой поруки. К сожалению, такие моменты сложно отследить. Вообще, бонусы часто выведены за скобки заработной платы. Получается, что тебе обещают, а потом ты понимаешь, что роста зарплаты в этом месяце нет, потому что оштрафовали. И хоть ты вдвое больше работай, ничего не изменится! Все это приводит к тому, что человек начинает искать что-то другое. Из продовольственного магазина переходит, например, в магазин бытовой техники. А там совершенно другие порядки, другие товары, другая работа с клиентом — там свои нюансы. Но в целом — та же система оплаты труда. В общем, и на новом месте он вряд ли надолго задержится…
На фото: Сергей Филин раздает агитационные листовки на акции в рамках Дня действий «За достойный труд!», 7 октября 2014 года.
ПОЙТИ И ВЫСКАЗАТЬ
— Если вернуться к уровню образования основной массы работников торговли, то как с этим обстоит дело в профсоюзных рядах?
— Проблема, конечно, есть. В России много колледжей и институтов, таких как наш, которые готовили и товароведов, и продавцов, специалистов по общепиту, было ликвидировано. И вот я смотрю анкеты членов профсоюза... Кстати, я пришел в ЦК профсоюза из Московской городской организации, где занимался оргвопросами и по работе просматривал множество данных о руководителях первичек, замах, членах профкомов. Так вот: по моим наблюдениям, лишь единицы наших профсоюзных активистов имеют профильное образование. И если вернуться к отрасли в целом, то большой проблемой у нас является почти полное отсутствие профессиональных стандартов.
— А они нужны?
— Нужны, потому что они определяют требования к специалисту, которые формируются со стороны работодателя. И то, что государство приняло соответствующий закон о профстандартах, отражает требования рынка, который не удовлетворен качеством специалистов, выпускаемых вузами, средними профзаведениями, колледжами. Мое же мнение таково, что люди, которые занимаются образованием и наукой, слишком зациклены на теоретической подготовке, а практических знаний, когда студент, допустим, направляется на практику «в поле», на реальное предприятие, не дают. Торговля же — это сложная технологическая отрасль, которая не просто компьютеризирована, но еще требует знания торговых площадей, правильной планировки, логистики и правил хранения товара. Это все очень сложно. И чем меньше предприятие, тем большим объемом знаний должен владеть и сам бизнесмен, и нанятый им специалист. Ведь на малом предприятии один и тот же человек часто занимается и разгрузкой товара, и его приемкой, и проверкой качества, и консультирует покупателей. Вот поэтому я и думаю, что профессиональные стандарты в нашей отрасли крайне необходимы.
— Работодатели ведь тоже могут вести себя, так скажем, нестандартно?
— Да, особенно часто это проявляется, когда меняется собственник. Он просто покупает предприятие и говорит: «Да, я уважал вашего Иван Иваныча, директора бывшего, а мы будем работать по-новому. И вы будете работать так, как я вам сказал. Вот надо будет инвентаризацию провести ночью, и вы будете это делать. А если считаете, что я нарушаю ваши трудовые права, то можете уйти».
— Так, и что же дальше?
— А дальше возникает трудовой конфликт. И если в коллективе есть наша первичка, то мы, конечно, встаем на их защиту. Для начала обращаемся в администрацию предприятия, инициируем переговоры. Не идут на диалог — тогда следует судебное разбирательство, и все вопросы в суде, как правило, разрешаются. Но мы, как вы знаете, профсоюз малочисленный, и далеко не везде есть наши представители. Здесь мы снова возвращаемся к проблеме текучести кадров. Ведь когда нет постоянного коллектива, сплоченности, то, скорее всего, нет и профорганизации с авторитетными людьми во главе, которые смело могут пойти и высказать все претензии и предложения руководству.
— Если честно, редко приходится слышать о сильных и, тем более, многочисленных первичках в сфере торговли и услуг.
— Да, увы. Есть даже такая тенденция, когда в профсоюз объединяются по два-три человека на магазин. И у нас довольно много первичек каждый год закрывается, но, с другой стороны, много и открывается. Просто жизненный цикл их стал коротким. Но ядро нашего профсоюза — это очень сильные первички в коллективах, которые существуют, как правило, с советских времен. В основном это региональные торговые предприятия, которые еще с 90-х годов, а то и раньше работают. Это преимущественно небольшие сетевые структуры.
— А если слышишь о создании профсоюза в крупной сети, то зачастую слышишь и о нечеловеческих условиях труда...
— Да, к сожалению. Вот один из показательных случаев: в прошлом году ребята создали первичку в подмосковном «Ашане». Они были недовольны — и на сто процентов справедливо — нарушениями охраны и условий труда. С дирекцией разговаривали, но та не реагировала. Пришлось писать гендиректору сети во Францию, но и тогда адекватной реакции не последовало. А там люди, по сути, задыхались на работе — в самом прямом смысле: работники сидели в душных помещениях при температуре до 30 градусов тепла, буквально жарились на работе, а из вентиляционных решеток пыль сыпалась. Нужно было менять всю вентиляцию в здании.
Профсоюз добился предписания трудинспекции об устранении нарушений. Исполнение мы сейчас держим на контроле, я встречался с директором по персоналу. От вмененных обязательств они не отказываются, что будет дальше — посмотрим. Во всяком случае, они уже кому-то предложили поменять рабочие места на безвредные и провели повторную спецоценку условий труда на местах, к которым были претензии. В целом практика показывает, что как только конфликт входит в фазу обоснованных судебных исков, работодатели начинают вести себя цивилизованно.
— И как раз на тему цивилизованных отношений: в вашей отрасли наверняка нередки практики применения заемного труда...
— Компании очень часто используют заемный труд. После принятия закона Исаева — Тарасенко о запрете заемного труда он просто принял несколько иные формы. Об этом я говорил осенью прошлого года на заседании Генсовета ФНПР. К сожалению, конкретно в нашей отрасли закон о запрете заемного труда вообще не работает. Работодатели вместе с консалтинговыми агентствами давно отработали схемы, по которым их поймать вообще невозможно. К тому же, согласно закону, там же нельзя более девяти месяцев по этой схеме работать, но редкий человек напишет жалобу на то, что его вывели за штат на больший срок.
Сейчас кризис, и все держатся за работу, боятся ее потерять, пусть даже и платят за нее не много. Хотя, кстати говоря, крупные сетевые компании, наоборот, прирастили прибыль за счет роста цен. Но в целом получается так, что средние зарплаты в отрасли снизились. У «Магнита» (ОАО «Тандер») и группы компаний «Х5» рекордные прибыли — оборот за триллион рублей вылез за прошлый год. Но это не означает, что на столько же пропорционально выросли средние зарплаты продавцов, кассиров, менеджеров. Вся прибыль пошла инвесторам, собственникам, акционерам.
На фото: Заседание пленума профсоюза работников торговли Москвы, ноябрь 2016 года.
ВОПРОСЫ ВЫЖИВАНИЯ
— Тут самое время спросить об отраслевом тарифном соглашении.
— Нет, такого соглашения у нас, к сожалению, нет. И я боюсь, что еще какое-то время не будет. Не потому, что я так оцениваю свой потенциал и потенциал нашего профсоюза. Просто в отрасли, интересы работников которой мы представляем, нет единой ассоциации работодателей, которая курировала бы ее целиком. У нас много разных ассоциаций, одна из самых крупных — «АКОРТ» — курирует только федеральные сети. Но все эти федеральные сети работают на инвестициях с большим участием иностранного капитала, где слово «профсоюз» является фактором риска для инвестиционной привлекательности компаний и котировок их акций на бирже. Я говорю как есть.
— Но тот же «Магнит» вроде бы чисто российская компания?
— Тут случай другого типа. «Магнит» зарегистрирован в Краснодаре, и мы много раз обращались к местным властям по поводу нарушений прав работников компании. А у собственника для чиновников один ответ: «Раз такое дело, давайте я уйду в другой регион и буду платить налоги там». Сразу после этого все закрывают рот, потому что иначе бюджет Краснодарского края потеряет колоссальные суммы.
— Вам лично не кажется такой шантаж аморальным?
— Я не знаю, может быть, но это просто какие-то уже необъективные моменты. Я собственника сети «Магнит» Сергея Галицкого лично не знаю и не могу утверждать, что он безответственный или аморальный человек, просто не имею права так говорить. Тем более что он реализует много социальных проектов в Краснодарском крае и других регионах, в том числе создает замечательные спортивные школы.
— Хорошо, если речь зашла об объективности, то впору спросить, может ли быть аморальной акула.
— Такая постановка вопроса, наверное, будет ближе к реальности. Акула хочет кушать не потому, что она плохая, она просто занимает определенное место в пищевой цепочке. То же самое, наверное, можно сказать и о крупном бизнесе. Но бизнесмены, не будем забывать, все-таки люди, и человеческое, включая совесть и законопослушность, им не всегда чуждо.
— Да, судя по публикациям в профсоюзной прессе, им «не чужды» не только эти качества. Например, центральная профсоюзная газета «Солидарность» за последние пару лет успела написать об избиениях или удерживании в неволе профлидеров подразделений крупных сетей, о подбрасывании профлидеру патронов в багажник автомобиля... Насколько часты такие случаи и как с этим бороться?
— Действительно, способов давления на работников хватает. Случаи, о которых вы говорите, имели место, и это вопиющие нарушения прав и профсоюза, и конкретных людей. Но в целом я хочу сказать, что иногда мы не знаем подробностей отдельных случаев. Бывает, сами пострадавшие не говорят, какие к ним применяют меры воздействия. За период моей работы в нынешней должности, к счастью, к нам не поступало информации о насилии в отношении профактивистов.
— Так или иначе, в такой отрасли, как торговля, учитывая текучесть кадров и прочее, трудно поверить, что не применяются меры воздействия на работников.
— В целом дискриминация профактива есть, это правда. А заключается она иногда в том, что каким-то работникам негласно создают условия лучше, а нашим людям создают условия хуже: смены плохие, график работы очень неудобный и т.д. И все это, естественно, специально. А когда человек начинает жаловаться, ситуация может еще хуже обернуться. Вплоть до того, что в личный ящик в раздевалке могут подбросить товар со склада. И доказать, что его подбросили, очень трудно. Доходила до нас и информация о конфликтах, переросших буквально в драку между подчиненным и его начальником, но это, слава богу, к членам профсоюза отношения не имело.
— Однако в целом впечатление от ваших рассказов создается прямо-таки жуткое. С работодателями отрасли, которых принято называть социальными партнерами, приходится работать на этой же волне?
— Знаете, на наших профсоюзных мероприятиях всегда присутствуют и выступают представители отраслевого бизнеса. И они с таким же, можно сказать, профсоюзным пылом, так же громко и ярко выступают в защиту отрасли. Они говорят: мы любим наших работников, мы не все такие «оголтелые» капиталисты, мы за то, чтобы у нас люди работали, мы хотим, чтобы эти люди готовили себе смену, передавали знания и умения, чтобы это были заслуженные работники и чтобы мы могли их морально поощрять. А вот если государство выбивает из-под нас все наши финансовые возможности, говорят эти бизнесмены, тогда мы уже ничего даже для себя гарантировать не можем.
— Тогда вопрос о том, что профсоюз может гарантировать сам для себя. Я имею в виду, что в описанных вами условиях базовой задачей для профсоюза является просто выживание. Все-таки 100 тысяч членов в рядах организации по всей стране — не столь весомый аргумент в переговорах с работодателями. Вы не думаете о том, чтобы объединиться с другими профсоюзами сферы торговли, которых только в одной структуре ФНПР насчитывается с полдюжины?
— Да, у нас есть разные общероссийские профсоюзы, где и торговля, и потребкооперация, и предпринимательство представлены, мы раздерганы по разным организациям. Я вижу в этом негатив. А сдерживающим объединение фактором мне видится забюрократизированность самой нашей структуры. Я имею в виду, что при возможном объединении профсоюзов возникнет нежелание профлидеров делить места в новой организации. Речь идет даже не столько об уровне центральных комитетов, сколько о регионах. Что касается лично меня, то сам я прекрасно осознаю, что не имею пока достаточного опыта. Меня, считайте, из командира отделения назначили (вернее, избрали) командиром корабля. Я стараюсь им управлять так, как меня учили и продолжают учить авторитетные старшие товарищи, и я буду дальше продолжать курс. Но если встанет вопрос: либо я, либо более опытный и авторитетный лидер, то для меня ответ очевиден — тут благо для профсоюза выше личного.
У нас была до прошлого съезда попытка обсудить вопрос объединения, но все это было воспринято коллегами резко негативно. Так как просто переломить настроения и ситуацию быстро не получится, то мы уже сейчас пытаемся интегрироваться через нашу отраслевую ассоциацию профсоюзов предпринимательства. То есть мы хотим единым фронтом представляться. И раз пока не получается так просто объединиться, будем и обмениваться опытом, и проводить совместные профсоюзные акции, обращаться к органам власти в поддержку отрасли и ее работников. Будем проводить семинары, круглые столы и обсуждать вопросы, касающиеся профессиональных стандартов. Мы все-таки понимаем, что общие моменты нас объединяют, и наша совместная работа с другими отраслевыми профсоюзами обязательно даст свой эффект.
И, кстати, пользуясь случаем, хотел бы поздравить всех профсоюзных активистов и работников нашей отрасли с Днем работника торговли. На нас на всех возложена большая ответственность за развитие потребительского рынка в России, и хотелось бы надеяться на то, что диалог работодателей и профсоюзов пойдет на благо обеих сторон.
Свежие комментарии