Избрание председателя ФНПР в 1993 году

44-летний председатель ФНПР и его краткое, но программное интервью. Можно спорить о том, в какой степени сбылись планы. А можно сопоставить события в стране и оценить, что и в какой степени можно было планировать и реализовать. История сослагательного наклонения не терпит. Но варианты развития событий можно видеть на примерах профсоюзных структур бывшего СССР. Диапазон - от почти полного развала до взятия под контроль государством. Поэтому на практике вышел, скажем так, явно не худший вариант. Александр Шершуков, главный редактор "Солидарности" “Солидарность” № 23, 1993 Михаил ШМАКОВ: ЗАХВАТ КРЕПОСТНОЙ СТЕНЫ Незамеченным для широкой общественности прошло важное событие: 28 октября на II чрезвычайном съезде Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР), где присутствовало около 500 делегатов, почти единогласно был избран новый председатель - Михаил ШМАКОВ. Москвич, инженер по образованию, руководитель Московской Федерации профсоюзов. Приведем несколько фактов из биографии Михаила Викторовича. 1991 год. В Москве под руководством Михаила Шмакова - лидера только что образованной Московской Федерации профсоюзов (МФП) - проводятся первые пикеты и митинги. И так энергично, что раздосадованный премьер Юрий Лужков требует ареста зачинщиков. В этом же году Лужков подписывает первое соглашение с МФП. Испугался? Вряд ли Лужкова можно взять на испуг. Но Юрий Михайлович, по определению его разумных оппонентов, - здравый прагматик и уважает достойных противников. 1992 год. Михаил Шмаков выступает против позиции председателя ФНПР Игоря Клочкова. Он категорически не согласен с принижением роли отраслевых профцентров. Шмаков требует переизбрания Клочкова. Поступок? Несомненно. Клочков в это время весьма авторитетен, и не только в профсоюзных кругах. 1993 год. Конец апреля. В горкомах и Советах профсоюзов столицы активно обсуждается вопрос: идти на демонстрацию 1 Мая или внять настойчивости властей и тихо-мирно гулять на Празднике Весны и Труда, забыв о том, что это - День Солидарности трудящихся. Шмаков горячо убеждает противников манифестации, ездит по предприятиям и в членские организации. И вот результат: двадцатипятитысячное шествие, митинг - без крови, без надрыва. Москва - единственный регион страны, где День Солидарности состоялся. И вот Михаил Шмаков - председатель ФНПР. Корр.: Михаил Викторович, как вы оцениваете положение МФП в эпоху всероссийского кризиса? М.Ш: Социально-экономическая ситуация в России сложнее, гораздо сложнее, чем следовало бы. Государство как будто забыло о том, что оно не только аппарат давления, но и “машина” защиты Человека от внешней среды. Его чести, жизни, достоинства. На плечи профсоюзов легла огромная тяжесть - борьба за разумное государственное устройство, которое обеспечило бы всем рабочие места, достойную зарплату, охрану труда, социально-экономические гарантии и льготы. Эта позиция была, есть и будет стержнем работы Московской Федерации профсоюзов. Не громкие лозунги и пустые заявления, а ежедневная, неустанная, черновая работа - так мы жили, живем и будем жить. Сегодня МФП встала на ноги и является заметной силой в обществе. Ни одно важное решение в столице, касающееся социальных и трудовых отношений, не принимается без участия московских профсоюзов. Настоящих, истинных, а не тех, кто “свободной” облаткой прикрывают чуждую трудовому народу идеологическую и партийную начинку. Корр.: Одна из ведущих сторон в деятельности МФП - заключение трехстороннего соглашения с правительством и работодателями Москвы. Выполняется ли оно? М.Ш.: В основе своей - да. Средняя зарплата по Москве выше российского показателя. Особенно в тех отраслях и сферах, которые “подпитываются” местным бюджетом. Зато на предприятиях, зависящих от федерального финансирования, в оборонных отраслях, машиностроении, науке, в высшей школе - положение кризисное. На многих из них зарплата не выплачивается месяцами, некоторые предприятия и организации на пороге закрытия или уже ликвидированы. Корр.: Известна ваша точка зрения на то, что в случае невыполнения достигнутых с профсоюзами соглашений вы считаете возможными и необходимыми коллективные действия, в том числе и экономические забастовки. Но как объяснить, что, ратуя за справедливость, профсоюзы поддерживают завышенные (по сравнению с бедными отраслями и регионами) требования тех же горняков? Согласитесь, не каждый сегодня может мечтать о заработке в 500 - 900 тысяч (на тот момент - 420 - 750 долларов. - Прим. ред.). М.Ш.: Говорить о подлинной справедливости можно тогда, когда есть хоть какая-то нормальная материальная основа. Мы же, профсоюзы, вынуждены решать пока элементарные задачки - добиваться оплаты труда не ниже прожиточного минимума. Москва постепенно выходит в этой борьбе на среднеарифметический уровень, который рассчитывается из цены потребительской корзины и физиологического минимума. Если же говорить об угольщиках, то профсоюзы не только вправе, но и обязаны поддерживать их требования. Нам, скажу откровенно, выгодно, чтобы кто-то “вырвал” у власти большой заработок: по нему мы будем требовать подтянуть других. Это своеобразная тактика “захвата крепостной стены”: забрался на нее, укрепился один, другой, третий - и помогай одолеть преграду остальным. Скажете: варварство? Ваша правда, но в России пока далеко до цивилизованного партнерства. Корр.: Всем известно, с какими трудностями извне сталкивается традиционное российское профдвижение. Приемлемо ли в этих условиях пойти на такой решительный шаг, как перерегистрация членов профсоюзов? М.Ш.: Перерегистрация не только возможна, но и необходима, и ее первые шаги показывают: не так уж она страшна. На АЗЛК в ходе перерегистрации из профсоюза выбыло около 600 человек, 300 и них уже вернулись. А опыт профсоюзов таких отраслей, как автосельхозмаш, угольная промышленность, торговля, свидетельствует о том, что членство в них сохраняется на 80 - 90%. Зато мы знаем, кто идет с нами осознанно, а не по привычке. Но в этом важном деле следует избегать кампанейщины. Надо брать в расчет все факторы, заранее предвидеть возможный исход. Может быть и сокращение рядов, особенно среди работников бизнеса, банков. Но мы уже имели здесь один опыт. Много ли было членов профсоюза среди первых кооператоров перестройки? Но когда начался распад кооперативов, люди готовы были заплатить взносы сразу за несколько лет - лишь бы вернуться в наши ряды. Корр.: В этой связи возникает вопрос: на всех ли работающих следует распространять действия профсоюзов? М.Ш.: На днях Президиум Совета МФП принял не самое популярное, но единственно возможное решение: услуги профсоюзных органов - только членам профсоюза. Это и правовая защита. И действие колдоговоров. И рассмотрение проблем, связанных с охраной труда. И организационно-финансовая поддержка бастующих. И представление интересов работников в высших эшелонах власти. И многое, многое другое. Корр.: Но для всего перечисленного вами нужны деньги, и немалые. В то же время львиная доля профсоюзных взносов остается в первичках, а отраслевым и региональным центрам перепадают крохи. М.Ш.: Действительно, все упирается в финансовую базу. А она не будет достаточной до тех пор, пока российские профсоюзы не решат наконец вопрос о централизации взносов. Понимаю, отрывать от первичного профбюджета кусок сложно. Но мы пока предлагаем поделить поступления поровну. Тогда и рядовые члены профсоюза получат ответы на вопросы: где забастовочные фонды? где информация о действиях и планах профсоюзов? Корр.: Вот-вот, информация. Газета уже сколько говорит об этом. М.Ш.: Не все сразу, но скажу по секрету: в ФНПР уже есть проект информационного обеспечения системы традиционных профсоюзов. И мы будем эту систему налаживать. Беседу провела Ирина ГУРКИНА